METI­PASH. ROCK THIS FUC­KING MOSCOW NIGHT

Суббота, 11 Сентября 2010 г. 20:24 мск

Когда-то мы потерялись в тихом падении снега на светящиеся осенние листья. Когда-то, сломанные неосторожными штрихами слишком твёрдого карандаша, навечно разбросали себя белым по тёмно-ртутному холоду зимних ночей в миллионах лет от живых людей. Покрыли свои нарисованные сердца кусочками льда для коктейлей. Наша история не имеет начала и сюжета, лишена смысла и потому сумасшедше красива.

Когда-то мы были тремя тёплыми живыми линиями, мягкими нитками в убаюкивающе-шерстяной ткани мира. Таяли в раскалённом сахарном сиропе, пересыпая пустые карманы ледяным порошком. Позволяли этому японцу сплетать нас в узелки, завивать пряжу, гладить против волокон. Пытались разгадать тяжёлую, подобную айсбергу загадку волшебных кончиков его пальцев, пытались играть с притяжением его скованных неизвестностью запястий. Наши взгляды тонули в искрящихся глубинах шампанского, переливающегося за нашей спиной хрустящими лучами света. Было кисло и сладко. Больно и очень горячо. Вкусно. Ярко.

А затем была темнота. Как будто неведомый вдруг рассёк киноленты наших времён сумасшедше распахнутыми ножницами. Не останавливаясь, прошли они и вдоль наших беззащитно расстеленных нитей. Не перерезали милосердно, лишь заставили скрутиться крошечными тугими клубками, нарушив хрупкие сложные структуры молекул шерстяных вселенных. Нас находили по одному, без памяти, без чувств, на задворках старых кварталов Токио.

Никто не помнит точно, но все мы сходимся в одном: больно не было. Осознав себя, смыв с лица чуждые нашим мирам потоки застывшей крови, каждого из нас ждали холодные объятия ледяных глыб. Противореча самой идее жизни, они помогали смириться с фактом существования в разрушенном космосе детонировавших чувств. Зеркала беспощадно показывали безвольные отражения, чёрно-клетчатый пол под ногами был издевательски твёрд и безответен, а чужие наши руки всё также слепо подчинялись бесцельным импульсам желающего отсутствовать сознания.

Заснуть, замёрзнуть. Настежь зимние окна. Это ничего, что ветру будет нечего задуть на сгоревших, пахнущих вином и корицей, свечах. Он привыкнет. Давление на ноль, и, ради бога, не думать. Всё, что угодно, только не думать. Теперь питание меня можно отключить. Как жаль, что он этого не сделал. Безумец, ты стал плохо выполнять свою чёрную миссию. Раньше все твои жертвы были милосердно диссоциированы от факта биологической жизни. Как же ты стал жесток, что оставил нас существовать на сияющих в лунном свете каменных квадратах.

Жестокость и безумие — новые слова для глупых малолеток. Как ни странно, лишь эти два слова оказались способны вылечить, объяснить, испарить страх неведомого. Ты был жесток, потому что безумен. Лучше даже и не думать о том, что ты на самом деле, взаправду любил каждого из нас. Потому что в этом случае, тогда... оживёт всё то, что когда-то давало силы и вселяло веру, а теперь неспособно даже убить, а лишь только вяло, тягуче, изматывающе мучить.

Твоё безумие помогло понять тебя, а твоя жестокость — возненавидеть достаточно, чтобы больше никогда не приближаться, не стать подобными. Не любить тебя, пытаясь в то же время и заставить страдать, желать уничтожить — из-за внезапно вырывающихся наружу замороженных чувств. Противоречивое, навязчивое состояние, не находящее разрешения в границах разумного сознания и допустимых эмоций. Но какого чёрта мы стали видеть тебя в каждом, к кому пытаемся приблизиться? Зачем это проклятие? Узнавая тебя в отражённых воспоминаниях о своих эмоциях, обращённая на тебя ненависть сублимируется теперь на собственное "я" каждого из нас. И это бомба замедленного действия, это медленный яд.

Что же теперь? Больше не хочется резать свои руки в приступах ненависти к своему нелюбимому "я", но не хочется и быть такими, как ты, причиняя боль тем, кто рядом. И факт своего существования начинает быть беспощадным. Нам предстоит долгий путь домой, в мягкие тёплые ткани из наших металлически туго, до боли в зубах замёрзших клубков.

Мы не такие, как ты. Мы не можем тебе даже отомстить, потому что тогда окончательно станем тобой, заразившись твоим вирусом, а после останется только больно закончиться. Мы сделаем иначе — так, чтобы ты понял, что сделал. Чтобы лишился сил, видя нашу беспомощность перед поразившим нас злом, перед твоей болезнью. Мы напишем песни, и ты их, чёрт побери, не сможешь не слушать.

Мой бред? Не думаю. Метафоры. Вот так. Имеющий уши… Я услышал? История в деталях. Да.

Знакомство с городом. Знакомство с ними. Знакомство с... Надежды, иллюзии и их крушение. Тёмный тоннель. Бегство. Борьба. С собой или с миром? Вопрос. Он не такой, как Вы. Вы были вместе, это чудо. И вот. Ты и от их имени бросаешь миру… Ваши песни.

Я понял? Мне кажется. ??? 2015.11.07.