Я жив?

Не думал, что такое возможно. Кучевые облака подсвечены солнцем только сверху, их нижняя часть в тени. Безупречно серое на фоне чистого пламени. Такого не напишешь маслом. Это длится всего пару минут. Память их сохранит, эти минуты.

Память. Странная штука. Игорь вдруг вспомнил, как Ваня вытащил его из квартиры и тащил через половину Москвы в оранжерею с единственной целью: понюхать цветы. Теперь и я буду это помнить.

....   Родилась машина. Как полагается - в муках. В муках разработчиков,  технологов, экономистов... Она росла, её воспитывали (регулировали, программировали, испытывали...). И вот она выросла и начала трудиться на благо общества. Она работала, кушала (бензин или электричество), выделяла отходы (тепло, газы…). Вокруг неё суетились люди и другие машины, значит, она имела власть. Иногда болела, её лечи... ремонтировали. За долгое время чего-то достигла (переместила грузы, выполнила расчёты...). Но вот она состарилась, стала часто болеть, или просто стала неспособна конкурировать с более молодыми и шустрыми машинами. И её отправили на свал... пенсию. Вопрос: она жила, эта машина?

.... Родился человек. Опять же – в муках. Он получил стандартное воспитание, стандартное образование, вырос во всех отношениях нормальным. Выполнял стандартную работу, имел стандартные мысли, стандартные увлечения (автомобиль, рыбалка, телесериалы...). Ничего не нарушал, имел должности и звания. Добропорядочным был гражданином. И вот он в морге. И тот же вопрос: он Жил, этот человек? Чем он отличался от той машины? Что даёт нам право говорить: этот человек Жил или не Жил?

     Было время, когда меня ещё не было. Будет время, когда меня уже не будет. Сейчас время, когда я есть. Что, собственно, сие значит? Что меня отличает от той машины, которая прошла предписанный ей путь и исчезла? Это ведь не важно, что я сделан из другого материала. И я ищу ответ. Сугубо для себя.  Другие люди за себя решат сами, им я не судья. Надеюсь, однако, что мои  читатели поделятся со мной своими соображениями.